Поразительно, но со страхом и отчаянием удалось справиться в рекордно короткие сроки. Время будто остановилось. Мой план готов, а Кэри до сих пор не вернулся. Нужно пойти к Элис. Страшно находиться с ней в одной комнате, она ведь может обо всем догадаться, однако прятаться от нее еще опаснее, причем по той же причине. Наверное, в таком состоянии я должна была полностью утратить способность удивляться, но, увидев, что сестра Эдварда обнимает письменный стол, так и застыла от изумления. — Элис? — позвала я, почему‑то думая о маме. Неужели уже поздно? Она молча подняла голову. Большие карие глаза испуганно смотрели вдаль. Я бросилась к ней и хотела взять за руку… — Элис! — загремел Кэри и, обогнав меня, подлетел к подруге, пытаясь оторвать ее от стола. Хлопнула входная дверь — парень перепугался и распахнул ее настежь. — Что случилось? — допытывался Кэри. Словно испуганная маленькая девочка, Элис уткнулась лицом в его грудь. — Белла! — прошептала она. — Я здесь. Девушка повернулась в мою сторону, но глаза по‑прежнему смотрели куда‑то вдаль. Тут я и поняла, что она не обращается ко мне, а отвечает на вопрос Кэри. — Что ты видела? — с притворным равнодушием спросила я. Поймав пристальный взгляд Хейла, я невинно улыбнулась. В полном замешательстве глаза парня метались между мной и Элис. Ну, нетрудно понять, что увидела девушка. Я вдруг стала совершенно спокойна. Очень даже кстати, сейчас импульсивность мне ни к чему. Элис тоже пришла в себя. — Ничего особенного, — спокойно и уверенно ответила она. — Та же комната с видеомагнитофоном. Хочешь позавтракать? — Поем в аэропорту, — спокойно ответила я и пошла в душ. Словно позаимствовав интуицию Кэри, я почувствовала сильное, хотя и умело скрытое желание Элис остаться наедине с парнем, чтобы обо всем ему рассказать. Я быстро собиралась, стараясь ничего не забыть. Положительный настрой, который создал Хейл, помогал принимать нужные решения. Порывшись в сумке, я нашла носок с деньгами и пересыпала их в карман. Не терпелось попасть в аэропорт, и на мое счастье в семь утра мы выехали из мотеля. На этот раз сзади сидела я одна. Сестра Эдварда устроилась рядом с Кэри, то и дело бросая на меня насторожен‑даые взгляды. — Элис? — равнодушно спросила я. — ЧТО? — Как у тебя это получается? Я имею в виду твой талант… — Я демонстративно смотрела в окно и растягивала слова, изображая ужасную скуку. — Эдвард говорил, что твои видения субъективны, и будущее может измениться. Назвать имя того, кого, по всей вероятности, я никогда больше не увижу, оказалось сложнее, чем я думала. Наверное, Кэри это почувствовал, потому что на меня нахлынуло подозрительное спокойствие. — Да, иногда будущее меняется… — к моей радости пробормотала девушка. — Что‑то, например погода, более определенно, а вот с людьми гораздо сложнее. Их будущее предсказуемо, только если они верны определенной модели поведения. Иногда самый незначительный поступок или решение изменяют всю жизнь, а подчас даже не одну. Я кивнула, задумавшись над ее словами. — То есть ты не могла увидеть Джеймса в Финиксе, пока он сам не решил сюда приехать? — Правильно, — настороженно согласилась Элис. Значит, меня в зеркальной комнате она тоже увидела лишь после того, как я решила встретиться с Джеймсом. О том, что еще она могла узнать, я старалась не думать, ведь рядом Кэри, с точностью радара улавливающий перемены в настроении. После видения Элис они наверняка удвоят бдительность. Да, сбежать мне будет непросто. Вот и аэропорт. Повезло — самолет Эдварда приземлялся в терминале номер четыре, самом большом в аэропорту. Хотя, наверное, там приземляется большинство самолетов, так что дело, скорее всего, не в везении, а в удачном стечении обстоятельств. Так или иначе, чем больше терминал, тем больше шансов сбежать, а на третьем этаже есть место, на которое я очень рассчитывала. Мы припарковались в огромном гараже четвертого этажа. Я, как бывшая жительница Финикса, провела их к лифту, на котором мы спустились на третий этаж, где располагался зал прилета. Элис и Кэри задержались у табло с расписанием вылетов, обсуждая возможные варианты: Нью‑Йорк, Атланта, Чикаго. Мне так и не удалось побывать в этих городах… Я поспешно подавила панику и испуганно посмотрела на Хейла. Выжидая подходящий момент для побега, я нетерпеливо переступала с носка на пятку. Вот мы присели в кресла у металлоискателей, и Элис с Кэри сделали вид, что наблюдают за туристами, хотя на самом деле следили за мной, Стоило пошевелиться, и я ловила настороженный взгляд. Что же делать? Может, подняться и убежать? Интересно, постесняются ли они схватить меня за руку на глазах у всех пассажиров? Или просто бросятся следом? Вытащив из кармана конверт, я положила его на сумочку Элис. — Письмо маме, — напомнила я. Девушка кивнула, засовывая конверт во внешнее отделение. Надеюсь, оно скоро дойдет до адресата. С каждой минутой Эдвард все ближе, а я его не увижу… Удивительно, прошло всего два дня, а я так сильно соскучилась. Я поймала себя на том, что пытаюсь перестроить план, чтобы увидеть его, а потом сбежать. Нет, это невозможно, зачем себя обманывать! Несколько раз Элис приглашала меня позавтракать. — Попозже, — улыбалась я, — чуть позже. Я смотрела на табло прилетов, где мелькали номера рейсов и названия городов. До прибытия Эдварда осталось совсем немного… Сорок минут, тридцать… Тут цифры изменились — самолет прибывал на десять минут раньше. Все, пора действовать. — Пойду позавтракаю. — Я с тобой! — тут же вскочила девушка. — Можно мне пойти с Кэри? А то что‑то… — Я не договорила, мои испуганные глаза были красноречивее любых слов. Парень с готовностью поднялся. Заглянув в глаза Элис, я увидела смущение и, к своему огромному облегчению, ни малейших признаков подозрительности. Скорее всего, свое новое видение она объясняет вероломством ищейки, а с моей стороны удара не ожидает. Кэри приобнял меня за плечи, словно я была его девушкой. Внимательно изучив меню первого кафе, я покачала головой и сделала вид, что ищу какое‑то определенное место. А вот и то, что нужно — естественно, не кафе, а дамский туалет! — Подожди меня, — попросила я Кэри. — Я быстро. — Хорошо, — кивнул парень. Туалет находился в центре зала, поэтому имел два входа. Абсурд, но однажды я чуть не заблудилась! Едва за мной закрылась дверь, я бросилась бежать. От второго входа было совсем недалеко до лифта; Кэри у кафе заметить меня не должен. Однако оглядываться я не рискнула. Если он что‑то заподозрил, то мне остается лишь бежать. Я мчалась к лифту со всех ног, не обращая внимания на удивленные взгляды туристов. В одной из кабин уже закрывались двери, но, к неудовольствию пассажиров, я просунула ладонь и успела войти, хотя места там и без меня не хватало. Набравшись наглости, я растолкала чужие чемоданы и нажала на кнопку первого этажа. Как только мы спустились, я поработала локтями и ухитрилась выйти первой. И снова бегом, бегом к выходу. Я даже не оглянулась, чтобы проверить, ищет ли меня Кэри. Если он идет на запах, то дорога каждая секунда. Я так спешила, что чуть не врезалась в автоматические двери, которые открылись слишком медленно. Как назло на стоянке не оказалось ни одного такси! Времени ждать не было; Элис с Кэри или уже поняли, что я сбежала, или вот‑вот поймут и разыщут в мгновение ока. И тут я увидела фирменный автобус, обслуживающий отель «Хайатт». — Подождите! — закричала я, увидев, что водитель закрывает двери. — Мы едем в «Хайатт», — сообщил водитель, уверенный, что я ошиблась. — Все правильно! — задыхаясь, прохрипела я. — Именно туда мне и нужно! Водитель с сомнением на меня посмотрел, а потом равнодушно покачал головой. Большинство сидений были свободны, и я, расположившись подальше от немногочисленных пассажиров, стала смотреть на удаляющийся терминал. Воображение тут же нарисовало Эдварда, растерянно стоящего у дороги, где обрывался мой след. Нет, не буду плакать. Еще слишком много дел! Мне по‑прежнему везло. Перед гостиницей «Хайатт» пожилые туристы выгружали из такси последний чемодан. Вылетев из автобуса, я бросилась на заднее сиденье машины. Усталые туристы и водитель разинули рты от удивления. — Восточная Блумфилд‑стрит, и, пожалуйста, побыстрее, — скомандовала я. — Это же Скоттсдейл! — заныл водитель. Я сунула ему три купюры по двадцать долларов. — Надеюсь, этого достаточно? — Конечно, детка, без вопросов. Откинувшись на спинку сиденья, я сложила руки на коленях. За окном шумел знакомый с детства город. Как же я не замечала, что он насквозь фальшивый? Все слишком яркое, вычурное, шумное, как в голливудском фильме, — совсем как добродушное лицо друга, который замышляет предательство. Я изо всех сил старалась держать себя в руках. Нельзя нервничать, — только не сейчас, когда план почти осуществлен! Волноваться и беспокоиться незачем, я сама приняла решение и сделала выбор. Закрыв глаза, я стала думать об Эдварде. Как жаль, что не получилось встретиться в аэропорту! Я бы встала на цыпочки, лишь бы скорее увидеть его лицо, а он бы ловко пробрался сквозь толпу и прижал меня к себе! Какие сильные и надежные у него руки! Интересно, куда бы он меня повез? Наверное, на север, где он сможет в любое время выходить на улицу. Или в какой‑нибудь тихий калифорнийский городок у моря. Мы бы лежали на пляже, а его тело сверкало бы, как бриллиант. Я бы согласилась даже на мотель… Вместе с ним я готова ждать сколько угодно! Мы бы разговаривали, разговаривали, разговаривали… Ради него я бы забыла сон и еду. Любимое лицо казалось реальнее городского пейзажа, а голос звучал громче, чем шум мотора. Я так увлеклась, что потеряла счет времени. — Эй, какой дом? Грубоватый вопрос водителя разбил пестрый калейдоскоп моих фантазий, оставив лишь апатию и страх. — Сорок восемь двадцать один, — хрипло ответила я, и водитель глянул на меня в зеркало заднего обзора, наверное, хотел убедиться, что я не рыдаю. — Тогда приехали! — Таксист спешил от меня избавиться и надеялся оставить сдачу себе. — Спасибо! — прошептала я. Не бояться! Дома ведь никого нет, маму удерживают в другом месте, она ждет и надеется. Подбежав к двери, я достала из‑под карниза ключ. В прихожей было прохладно и темно. Включив на кухне свет, я кинулась к телефону. У аппарата лежал маленький листочек с десятизначным номером, написанным мелким аккуратным почерком. Пальцы нервно запорхали по кнопкам, но я ошиблась, так что пришлось набирать снова. На этот раз я не спешила и нажимала на кнопки очень осторожно. Всего один гудок, и на другом конце взяли трубку. — Здравствуй, Белла! — приветствовал приятный тенор. — Ну и скорость! Ты молодец! — С мамой все в порядке? — Все отлично, не беспокойся, Белла, ссориться нам незачем. Если ты, конечно, не притащила хвост! — Настроение у Джеймса было отличное. — Я одна, — тихо сказала я. Как и всю жизнь, до встречи с Эдвардом. — Помнишь балетную студию, в которую ты когда‑то ходила? — Конечно, это совсем рядом, за утлом. — Тогда до скорой встречи. — Ищейка повесил трубку. Я бросилась вон из дома под палящее солнце, Почему‑то мне казалось, что асфальт похож на влажный песок. Я несколько раз спотыкалась и падала, однако сейчас не время жалеть себя; приходилось подниматься и бежать дальше. Вот я у перекрестка, почти у цели. Дышать стало тяжело, по лицу струился пот. Яркое солнце обжигало кожу и слепило глаза. На стоянке у балетной студии не было ни одной машины, а окна закрыты, несмотря на жару. Больше бежать я не могла — дыхание сбилось окончательно. Лишь всепоглощающий страх за маму заставлял хоть как‑то передвигать ноги. На двери красовалась записка: балетная студия закрыта на каникулы. Я осторожно повернула ручку и, переведя дух, шмыгнула за дверь. В коридоре было темно и прохладно от работающих кондиционеров. Пластиковые кресла штабелями сложены у стены, толстый ковер пахнет шампунем. Голубоватый свет горит только в восточном зале, окна закрыты ставнями. Мне стало так страшно, что я не могла сделать ни шагу. Тут и раздались мамины крики. — Белла? Белла? — испуганно звала Рене. Забыв о собственных переживаниях, я побежала на голос. — Белла, как ты меня напугала! Пожалуйста, никогда так не делай! — кричала мама из просторного зала с высокими потолками. Я растерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь определить, откуда конкретно доносится голос. Услышав смех, я резко повернулась. Мама смеялась с экрана телевизора и обнимала меня за плечи. Когда мне было двенадцать лет, на День благодарения мы поехали к бабушке в Калифорнию. Каждый день мама водила меня на пляж, а однажды я забралась на волнорез и точно упала бы в океан, если бы мама не схватила меня за плечи. Внезапно экран потемнел. Я медленно обернулась: у запасного выхода с пультом в руках стоял ищейка. Как же я сразу его не заметила? Целую минуту мы смотрели друг на друга, а потом он улыбнулся. Джеймс медленно подошел к телевизору и положил пульт на место. Я не сводила с него глаз. — Прости, Белла, наверное, твою маму сюда лучше не впутывать? — добродушно спросил он. Только тогда я все поняла: мама в порядке, они с Филом по‑прежнему во Флориде. Мое сообщение она еще не прослушала и, надеюсь, никогда не увидит страшных глаз цвета бургунди и неестественно бледного лица. — Да, пожалуй, — с облегчением вздохнула я. — Значит, ты не злишься, что я тебя обманул? — Конечно, нет, — храбро ответила я. Чего мне бояться? Скоро все закончится, Чарли и мама будут в безопасности. Внезапно мне стало легко и свободно, хотя здравый смысл подсказывал, что эйфория — обратная сторона истерики. — Странно, по‑моему, ты правда не злишься. — Темные глаза оглядывали меня с неподдельным интересом. Они стали почти черными, благородный цвет бургунди темнел с каждой секундой. — Следует воздать вам должное, люди не перестают меня удивлять. Похоже, у некоторых из вас начисто отсутствует эгоизм. Сложив руки на груди, Джеймс стоял совсем рядом, причем держался вполне миролюбиво. В лице и осанке — ничего угрожающего. Обманчивая заурядность, усыпляющая бдительность. Да, кожа слишком бледная, глаза странного оттенка, но, пообщавшись с семьей Эдварда, я перестала считать это необычным. Даже одежда самая простая: темная рубашка с длинными рукавами и джинсы. — Наверное, хочешь сказать, что твой бойфренд обязательно отомстит? — спокойно спросил Джеймс. — Вряд ли. По крайней мере, я просила его этого не делать. — И что он ответил? — Не знаю. — Общаться с этим благовоспитанным вампиром одно удовольствие. — Я написала ему письмо. — Последнее письмо… как романтично! Думаешь, он оценит? — Надеюсь. — Хммм, надежды у нас разные. Знаешь, я слегка разочарован. Мне казалось, что все будет намного труднее, а тут даже особо стараться не пришлось. Я промолчала. — Когда Виктории не удалось добраться до твоего отца, я решил действовать иначе. Гоняться за тобой по всей стране совсем не хотелось, — да и зачем, если ты сама можешь прийти туда, куда я захочу? Поговорив со своей спутницей, я решил навестить твою маму, тем более что ты кричала, что уезжаешь домой. Сначала я тебе не поверил, а потом задумался. Как правило, люди легко предсказуемы и любят все привычное и знакомое. Отправиться именно туда, где тебя никто не ждет, — не ждет, потому что уж подозрительно громко ты об этом кричала, — что может быть оригинальнее? Конечно, полной уверенности не было, только подозрение. Хотя во всем, что касается охоты, интуиция редко меня подводит. Твое сообщение я прослушал, но ведь ты могла звонить откуда угодно, хоть из Антарктиды. А игра стоила свеч, только если ты где‑то поблизости. Потом Виктория сообщила, что твой дружок вылетел в Финикс. Естественно, без ее помощи мне пришлось бы туго, разрываться между двумя городами — задача не из легких. Итак, все указывало на то, что ты вернулась в Аризону. Я был готов, просмотрел ваши трогательные семейные хроники и отобрал то, что нужно. Ну, а блефовать я всегда умел! Знаешь, все слишком просто, даже немного скучно. Я‑то думал, твой дружок — как бишь его, Эдвард? — способен на большее. Я не ответила. Еще немного, и ищейке надоест злорадствовать. Похоже, такое развитие событий ему не очень‑то нравится: он предвкушал долгую битву с достойным соперником, а все сложилось иначе… — Не возражаешь, если я оставлю Эдварду небольшое послание? Жестом фокусника он показал на крошечную цифровую камеру, стоящую на стереоустановке. Судя по миганию маленькой красной лампочки, съемка уже началась. Я в ужасе смотрела, как Джеймс осторожно поворачивает камеру, чтобы я попала в кадр. — Извини, но, получив мой подарок, Эдвард точно захочет отомстить. Он должен увидеть процесс во всех подробностях. Охота затевалась исключительно ради него. Ты же заурядный человек, просто попала в неудачное место в неудачное время. И уж точно связалась с дурной компанией. Вампир шагнул ко мне, добродушно улыбаясь. — Прежде чем мы приступим к делу, небольшое лирическое отступление. От страха меня замутило. Почему‑то я представляла, что все будет происходить совсем иначе. — Я ведь неспроста начал охоту — боялся, что твой Эдвард быстро все поймет. Это случилось давно, несколько веков назад, когда в первый и единственный раз я упустил свою жертву. Видишь ли, один из моих друзей, совсем старик, так полюбил девушку, что решился на поступок, который твоему Каллену явно не по зубам. Так вот, узнав, что я положил на девчонку глаз, вампир выкрал ее из психбольницы, где работал, и сделал для меня недосягаемой. Бедняжка даже не почувствовала боли! Она ведь с детства жила в дурдоме, куда ее сдали родители! Несколькими веками раньше ее сожгли бы на костре, а в 1920 году гуманные врачи лечили шокотерапией! Так что мой дружок подарил ей жизнь — сделал вампиршей, молодой, сильной красивой! Мне же досталась выжившая из ума старуха, — горестно вздохнул Джеймс. — Элис! — испуганно воскликнула я. — Да, твоя маленькая подружка! Я так удивился, увидев ее на поляне! Калленам нечего обижаться! Я забрал тебя, зато им досталась та, которая по праву была моей. Единственная неудача, вот что воплощает для меня эта девушка! Элис может собой гордиться! А как здорово она пахла, гораздо лучше, чем ты! Ммм, жаль, что не удалось попробовать на вкус… Да, она пахла гораздо лучше, чем ты! Пожалуйста, не обижайся, у тебя тоже аромат что надо, такой нежный, цветочный… Джеймс шагнул ко мне и понюхал мои волосы. Бежать, нужно бежать, а я не могла даже пошевельнуться. — Пожалуй, следует приступать! А потом я позвоню Калленам и сообщу, где найти тебя и мой подарок. Боже, только бы меня не стошнило. Джеймс не станет меня жалеть и обязательно сделает больно! Это реальный шанс отомстить Элис, и он ни за что его не упустит. Колени задрожали, и я поняла, что в любую секунду могу упасть. Немного отступив, Джеймс принялся ходить вокруг меня кругами, словно любуясь древней статуей. Затем он резко присел и стал похож на готового к броску волка. Приятная улыбка быстро превратилась в оскал. На ватных ногах я бросилась к запасному выходу, прекрасно сознавая, что шансов на спасение нет. Джеймс нагнал меня в мгновение ока. Не знаю, бежал ли он на двух ногах или на четырех конечностях, но скорость была дьявольская. Страшный удар сотряс мою грудь, и я полетела назад, пробив головой зеркало. Послышался звон битого стекла, на ковер полетели осколки. От страха я даже боли не почувствовала, только дышать не могла. Джеймс не спеша подошел ко мне. — Здорово получилось! — радостно воскликнул он, рассматривая осколки. — Отличные декорации для моего первого фильма. Именно поэтому я выбрал танцкласс. Я его не слушала и, встав на четвереньки, поползла к двери. На этот раз Джеймс нагнал меня еще быстрее и изо всех сил наступил на правую ногу. Что‑то хрустнуло, а потом стало так больно, что я закричала. Я извивалась на полу, а ищейка улыбался. — Ну, может, все‑таки передумаешь? — поинтересовался он и будто нехотя пнул сломанную ногу. Балетную студию огласил дикий крик, и я не сразу поняла, что слышу себя. — Попросишь Эдварда отомстить? — подсказал ищейка. — Нет! — хрипела я. — Эдвард, пожалуйста! Сильная рука снова швырнула меня на зеркальную стену. Сквозь жуткую боль я почувствовала, как острое стекло впивается в голову, а по волосам течет что‑то густое и теплое. Кофточка быстро промокла, на пол стали падать тяжелые капли. Борясь с дурнотой, я увидела то, что вселило в меня искру надежды. В черных глазах ищейки горела дикая звериная жажда. Кровь, окрасившая белую кофточку в малиновый цвет, растекалась по полу и сводила Джеймса с ума. Не знаю, что он первоначально запланировал, но ждать больше не мог. Пусть все случится быстрее! Голова становилась тяжелой, глаза закрывались. Словно через толщу воды я услышала рычание Джеймса. Его лица я больше не видела, только быстро приближающийся темный силуэт. Собрав последние силы, я закрыла руками лицо и провалилась в забытье.
